Нижегородские новости сентябрь 29, 1999г.

Внимание! Нижегородские предприятия и организации могут разместить свои новости или объявления в разделе "Нижегородские новости", заполнив ФОРМУ.

Борис Немцов раскрывает тайны Кремля Впервые бывший губернатор Нижегородской области рассказывает о том, что произошло с ним после внезапного отъезда в Москву Можно как угодно относиться к Борису Немцову, но то, что он яркая, неординарная личность и достаточно самобытный политик теперь уже российского масштаба, не станет отрицать никто. Даже его местные противники признают, что именно благодаря ему дырявый карман России под названием Нижний Новгород получил не только общероссийскую, но и мировую известность. Именно благодаря ему нижегородские средства массовой информации получили уникальную возможность говорить то, что хотят сказать. В том числе и по самому Борису Ефимовичу. Уже одного этого достаточно, чтобы этот человек остался в памяти нижегородцев не просто как один из губернаторов, а как личность, политик, побудивший нас своими действиями гордиться тем, что мы живем в Нижнем Новгороде. Можно по-разному относиться и к отъезду Бориса Немцова в Москву. Кто-то обрадовался и облегченно вздохнул, а кто-то расстроился и посчитал себя несправедливо преданным. Однако те и другие до сих пор внимательно следят за тем, как складывается политическая карьера Бориса Немцова в столице. Получается, и не хотят, а все равно любят. Что же произошло тогда с нашим бывшим губернатором и происходит сейчас? С этими вопросами мы обратились к самому Борису Немцову. Без меня меня женили - Борис Ефимович, по какой же все-таки причине вы решили весной 1997 года уехать в Москву, тем самым принеся в жертву свою успешную политическую карьеру в качестве губернатора? Сегодня некоторые ваши недавние сподвижники утверждают, что к 1997 году экономика области пошла на спад и Немцов, чтобы снять с себя всякую ответственность за происходящее в области, просто поспешил удрать в столицу... - Такие доводы просто смешны, чтобы их серьезно комментировать. Область была оставлена мною в полном порядке. С высочайшим инвестиционным рейтингом, с перспективой получения на очень выгодных условиях еврозайма. Это уже не моя вина, что еврозайм был бездарно растрачен. Причина моего отъезда была другая. К 1997 году мне стало ясно, что капиталистический или иной рай в отдельно взятом регионе не построишь, несмотря на то, что нам, в отличие от других, удалось сделать очень и очень многое. Многие проблемы попросту упирались в общероссийскую политику. Именно тогда ко мне и начали поступать настойчивые предложения из Москвы перейти работать в правительство. Первым со мной об этом разговаривал Чубайс. - Чубайс? Но ведь, говорят, он был не в восторге после вашего назначения первым вице-премьером. Поскольку фактически вы тем самым отнимали часть его полномочий, тоже вице-премьерских. - Тогда речь о конкретной должности в правительстве не шла. Его только назначили первым вице-премьером с самыми широкими полномочиями, и он проводил всевозможные консультации. Я как раз в самом начале марта был в Москве по вопросам еврозайма, и мы встретились. До этого у нас не было никаких особо близких отношений. Кроме того, мне приходилось неоднократно его публично поругивать за приватизационную политику. Во время встречи я ему прямо сказал, что думаю о новом составе правительства, о том, что в нем много людей, виновных в тяжелом положении государства и потому вряд ли способных изменить что-то в лучшую сторону. Досталось и моему собеседнику. Я назвал его одним из авторов построенного в нашей стране бандитского капитализма, когда люди живут по понятиям, а не по закону. Он внимательно выслушал меня и спросил: "А ты сам не хочешь поработать в правительстве, чтобы исправить ситуацию в стране?" "Я не камикадзе", - был мой ответ. На том и расстались. Когда я вернулся в Нижний, на меня просто обрушился град телефонных звонков, начиная с Черномырдина и членов администрации Президента. Я всем категорически давал отказ и выражал твердые намерения остаться в Нижнем. А 15 марта как снег на голову у меня в кремлевском кабинете появился... Березовский. Его роль в московской политике для меня тогда не совсем была ясна. Появился он неожиданно, без предупреждения, откуда-то с заднего хода областной администрации. Он с жаром принялся обрисовывать трагическую картину, происходящую на правительственном уровне. Мол, Черномырдин с Чубайсом - это полный кретинизм, что страна находится на краю гибели, правительству нужны новые люди и т.д. В общем, выдал мне полный набор патриотической фразеологии. Я спрашиваю его: "А ты, собственно, кто такой?" Он мне начал уклончиво объяснять, что с 1996 года работает в единой команде вместе с Ельциным и Чубайсом. Ему я повторил в ответ то, что уже говорил другим: в Москву ехать не хочу. И тут раздался телефонный звонок. Звонил глава президентской администрации Валентин Юмашев. Он предупредил меня, что ко мне едет Таня Дьяченко, дочь Президента, и чтобы я ее дождался и никуда не уходил. Когда я сказал об этом Березовскому, тот сразу изменился как-то в лице и поспешил удалиться. И вот тут я понял, в чем сила этого человека! Он в курсе всех решений, принятых в Кремле, и старается первым довести их до того, кому они предназначены. Поэтому возникает ощущение всемогущества Бориса Абрамовича. Возьмите мой случай: пока Таня добиралась до Нижнего в автомобиле, он вперед нее домчался на личном самолете... В общем, через некоторое время приехала Таня, и у нас был с ней очень долгий и серьезный разговор. Ее мысли сводились к тому, что отец больной, правительство слабое и отцу надо помочь. Она напомнила мне, как много Ельцин сделал для Нижнего Новгорода, для меня лично. И это было правдой. Поэтому я оказался в трудной ситуации. С одной стороны, я понимал, что, идя в правительство, подписываю себе приговор, а с другой... чисто по-человечески Борису Николаевичу надо было хоть как-то помочь. Я предложил ей устроить мне личную встречу с Президентом. 17 марта я был в Москве, где прошла наша большая и очень откровенная встреча с главой государства. Я ему повторил все, что думаю о построенном бандитском капитализме, рассказал о тяжелом положении большинства россиян, о катастрофическом положении армии, науки, медицины. Я сказал, что не хотел бы, чтобы моя дочь жила в такой стране. И тут же изложил те меры, которые, на мой взгляд, надо срочно предпринять. Прекратить бесплатную, закрытую приватизацию. Запретить коммерческим банкам обслуживать бюджеты всех уровней. Запретить закрытое распределение бюджетных средств (кстати, если бы об этом подумали раньше, то не было бы сегодня всемирного скандала с участием окружения Президента и фирмы "Мабетекс"). Навести порядок с экспортными льготами сырья, из-за которых предприниматели убивают друг друга. Провести налоговую реформу. Продать часть административных зданий, чтобы сократить разбухший бюрократический аппарат. Создать профессиональную армию, без которой Россия может потерять свой суверенитет. Словом, главной моей мыслью было восстановить роль государства, которое должно заставить всех без исключения жить по закону. В этом я, кстати, отличаюсь от Егора Гайдара. Я твердый государственник в политике и либерал в экономике. Гайдар же считает, что роль государства во всех сферах жизни надо свести к минимуму. Ельцин выслушал меня очень внимательно. Ему предложения очень понравились. Когда я назвал срок в два года на то, чтобы воплотить весь план в жизнь, он вызвал тележурналистов и заявил, что уже подписал указ о моем назначении первым вице-премьером. - То есть он вас просто поставил перед фактом еще до вашего твердого согласия? - Ну да. Деваться уже было некуда. Полет камикадзе - Как долго вы ощущали поддержку Президента, работая в правительстве? - Где-то с марта по июль 1997 года. Нам с Чубайсом никто не мешал. За это время мы заставили олигархов платить налоги. То же заставили делать и Газпром. Выправили ситуацию с национальной валютой. Рассчитались с пенсионерами. Наконец-то был принят закон о конкурсном распределении бюджетных средств, несмотря на препоны, которые чинил управляющий делами Президента Пал Палыч Бородин. Было принято решение о декларировании доходов чиновников, в том числе движимого и недвижимого имущества. Был наведен порядок с экспортом нефти, устранены с рынка всевозможные посредники. Запретили уполномоченные банки. Нашей напористости испугалась даже красная Дума и поддерживала все наши начинания. - В это время доступ к Ельцину у вас был свободен? - Вполне. Я очень часто ходил к нему с целым ворохом нужных стране законопроектов. Перелом наступил в июле, когда мы затронули интересы людей, именующихся сейчас олигархами. Началось все с того, что в июле было принято решение о продаже 25 процентов акций государственного монополиста на рынке стационарной связи АО "Связьинвест". Продавался не контрольный пакет, даже не блокирующий, а только часть акций. Нам требовались деньги на выплату огромных, накопившихся еще с прежнего правительства долгов ВПК, бюджетникам. Мы с Чубайсом решили, что продажа акций будет открытой, честной, через аукцион. Никаких конкурсов, инвестиционных заданий, когда неугодные кому-то фирмы попросту отсекаются. Схема была согласована с Черномырдиным. Он не возражал. Вот тут-то и началось... Ко мне стали ходить какие-то люди. Сначала не самые главные, а потом пожаловали лично Гусинский, Березовский, Потанин. Олигархи меня прямо спрашивали: "Почему вы решили начать честную приватизацию именно с нас?" Пришел Джордж Сорос и, даже не присаживаясь в кресло, с ходу поинтересовался: "Приватизация будет честной или как всегда?" Я им всем отвечал: "Бандитского капитализма больше не будет. Не будет больше закрытой приватизации своим да нашим за бесценок. Выиграет только тот, кто заплатит больше денег". В итоге акции были, как известно, проданы Потанину и Соросу, так как они заплатили самые большие и вполне реальные деньги, которые пошли на погашение долгов правительства перед бюджетниками. - Удивительно, что в этой истории вас поддержал именно Чубайс, один из авторов того самого бандитского капитализма, нечестной приватизации. Что это на него такое нашло, почему это он вдруг решил вести честную игру? Как он вообще оценивает итоги приватизационной деятельности в России? - У него сложное отношение к приватизации. Малую, которая затронула сферу торговли и услуг, он оценивает как блестящую. Ваучерную, в отличие от меня, он оценивает как малоэффективную. Правда, тут мы сходимся в том, что ваучерная приватизация играла больше политическую роль, поскольку помогала создать крупный слой частных собственников: это во многом помогло сократить коммунистический электорат избирателей в России. Ну а залоговую, то есть закрытую, приватизацию сырьедобывающих предприятий, которая шла уже без его непосредственного участия, он всегда считал негативным явлением, порождающим коррупцию. Понимаете, Чубайс - великолепный, сильный администратор, честный политик. Если он сказал да, значит, будет "да", если нет, значит, "нет". В июле 1997 года он вместе со мной решил твердо покончить с закрытыми приватизационными проектами, подчинить все закону. - В начавшейся после этого информационной войне Кремль отказался от вас сразу? - Формально никто прямо не отказал нам в поддержке. После истории со "Связьинвестом" мы с Чубайсом встретились на даче Юмашева с ее хозяином и Татьяной Борисовной. Разговор был очень тяжелым. Нам дали понять, что теперь нас будут поливать грязью и у Кремля не будет возможностей нас защищать. В заключение Таня произнесла загадочную фразу: "Вы сами себе выбрали этот путь". Честно скажу, я был просто потрясен тем, что приближенные к Президенту люди больше пекутся не о благе государства, а об интересах узкой группы олигархов. Началась информационная война... Доренко с ОРТ получил команду Березовского "фас". Втаптывали нас в грязь профессионально. О наших делах не говорили, были личные выпады. Всячески издевались над моей инициативой пересадить чиновников на "Волги", к месту и не к месту поминали мои белые штаны на встрече с Алиевым и так далее. Наверное, моей главной ошибкой было то, что я тогда не подал сразу в отставку. Меня отговорил Чубайс, сказав, что отставка была бы малодушием с моей стороны, капитуляцией государства перед олигархами. - А что же Президент? Его-то какова была позиция? - Мы продолжали встречаться. В ноябре вместе ездили на охоту в Завидово. Один раз он даже обратился к СМИ, чтобы от нас отстали. Но, как я потом понял, это было сделано так, только для проформы. Мы уже были обреченными людьми. Без глобальной поддержки со стороны главы государства ничего нельзя было сделать. - Как же так получилось, что правительство оказалось не в состоянии противостоять натиску пусть даже очень богатых, но формально не стоящих у руля власти людей? - Когда-то государство совершило большую ошибку, позволив олигархам монополизировать ведущие средства массовой информации. Работая в правительстве, я пытался создать конкурирующий электронный информационный канал. Но нам было отпущено очень мало времени. К тому же у государства не было 4-5 миллиардов долларов для создания такого канала. - Когда у вас состоялся последний откровенный разговор с Ельциным? - В январе 1998 года, когда он решил снимать с поста премьера Черномырдина. Он мне прямо сказал: "Я устал вас защищать". И сказал это с грустью. - И это сказал глава государства, наделенный Конституцией огромнейшими полномочиями? - Поймите, сейчас Ельцин не бунтарь образца 1987 или 1991 года. И не жесткий глава государства образца 1993 года. Сейчас он просто старый, одинокий, больной человек. После операции на сердце он не может работать больше двух часов в день. Ему приходится очень часто уходить в отпуск. Поэтому его огромные полномочия по закону сохранения энергии автоматически переходят его окружению. - Получается, что мы живем в олигархическом государстве, где нами правит неподконтрольная никому узкая группа лиц? - Да. Олигархи, захватившие большие куски российской собственности, считают себя некой закрытой элитой, стоящей над законом. Они презрительно относятся к демократическим ценностям, считают народ за быдло, за рабочий инструмент для своего обогащения. Олигархический строй во много раз хуже строя монархического. Он не дает простому человеку реализовать свои возможности, так как правила любой игры изначально неравноправные. Кстати, у нас с вами есть общий знакомый, которому по душе такой строй. Я имею в виду Андрея Анатольевича Климентьева. Его идеи о приоритете крупного капитала над государственными и иными интересами - из той же оперы. - Но почему дочь Президента - Татьяна Дьяченко оказалась под влиянием олигархов? - Она, как и многие женщины, очень внушаемый человек. Когда Березовский начинал со мной войну, он составил целую психологическую программу обработки Татьяны Борисовны с целью внушить ей, что Немцов - враг Кремля №1. Как отличный психолог он повторял ей эту мысль постоянно во время совместных поездок в Ниццу и другие места отдыха. Кроме того, Таня оказалась под мощным влиянием Валентина Юмашева, окружившего себя целой группой референтов из числа олигархов. Валентин Борисович даже идеологически обосновал существование олигархического строя. Как-то раз он мне сказал: Россия всегда была Византийской страной, где царствовали интересы не закона, а кланов; все в стране решалось не обществом, а подковерными интригами. По его словам, было бы очень наивно менять такой порядок вещей. Несмотря на отставку, влияние Юмашева в Кремле велико и сегодня. Завхоз по коррупции - А то, что сейчас пишет западная пресса о коррупции в высших эшелонах власти России, - правда? - У меня нет оснований не доверять этим публикациям. Тем более я сам сталкивался с некоторыми фактами, приведенными в западной прессе. Возьмите, к примеру, подозрение наших и швейцарских правоохранительных органов о том, что деньги, выделенные на реконструкцию правительственных зданий в Москве швейцарской фирме "Мабетекс", были частично разворованы нашими чиновниками путем завышения расценок заказа. Когда я въезжал в кабинет первого вице-премьера в "Белом доме", мне сказали, что стоимость его отделки составляет миллион долларов. Я просто обалдел: получалось, что каждый квадратный метр в 100-метровом кабинете с приемной расценивали в 10 тысяч "зеленых". Да таких сумасшедших расценок просто не бывает в природе! Я начал расследование. Оно закончилось тем, что мне один очень влиятельный чиновник, не хочу называть его имени, сказал: "Понимаешь, "Белый дом" был расстрелян в 1993 году, многое пришлось создавать заново. Поэтому были кое-какие перерасходы. Зачем это ворошить заново? Это что, круг твоих обязанностей? Нет? Так успокойся!" Мне совершенно понятно, что за всеми этими делами стоит не кто иной, как управляющий делами Президента Пал Палыч Бородин, бесконтрольно распоряжающийся огромной собственностью. В ведении его "империи" находятся Кремль, Дума, Совет Федерации, дома отдыха в Сочи, на Байкале, в Карелии, за рубежом. Кстати, зарубежной собственностью не так давно в администрации Президента "рулил" не кто иной, как нынешний премьер Путин. Как все это используется, как внутри этой системы идут финансовые потоки - никто не знает. Бородин неоднократно хвастался, что стоимость вверенного ему имущества составляет сумму, превышающую бюджет российского государства. Такая бесконтрольность рождает небывалую коррупцию. Когда чиновник по своему усмотрению распоряжается бюджетными деньгами, даже самый честный человек захочет обогатиться за счет бюджета. Понятно, когда мы протащили указ о конкурсном распределении бюджетных средств, Бородин оказался среди моих врагов. Он был одним из главных инициаторов торпедирования моей инициативы о пересадке чиновников на "Волги", которая была направлена на поддержание отечественного автомобилестроения. А почему? Да потому, что Пал Палыч лоббировал интересы зарубежных автомобильных фирм, с которыми у него были свои, малоизвестные кому договоренности. Во всемогуществе Бородина я убедился после того, когда провалилась попытка премьера Кириенко убрать его в отставку. Ельцин лично вернул Пал Палыча. - Как же можно контролировать этого человека? - Нужно создать реальный инструмент в лице законодательной власти и Счетной палаты. А для этого вывести их из хозяйственной зависимости Кремля. Обратите внимание, что ни в Думе, ни в Совете Федерации, ни в Счетной палате нет самостоятельных хозяйственных подразделений. Все хозяйство курирует Бородин. - Ельцин и его дочери получали взятки от Бородина и его друзей из "Мабетекса"? - У меня таких данных нет. Думаю, что сам Борис Николаевич взяток не брал. Они ему просто не нужны, учитывая его положение и его возможности. А вот то, что его дочери пользовались кредитными картами, полученными от "Мабетекса", исключать нельзя. Я понимаю, что семейство Ельцина боится после его отставки потерять все и потому любой ценой желает обеспечить себе дальнейшее материальное благополучие. Как и все недалекие люди, они не понимают, что свое благополучие можно поддержать, сохранив хорошую репутацию в глазах общественности. Тем более на Западе, куда срочно переводятся деньги и где скупается недвижимость. Там властвует закон, и если при новом политическом режиме российское следствие предоставит факты коррупции Семьи, то никто их не спасет от выдачи России. Вадим АНДРЮХИН. ОТ РЕДАКЦИИ. Пользуясь тем, что Борис Ефимович Немцов сейчас в основном находится в Москве и практически из первых рук имеет всю информацию о происходящем в Кремле, мы попросили его регулярно сообщать нашим читателям о той официальной и неофициальной информации, которой полнятся коридоры Кремля, Государственной Думы и Совета Федерации. Ведь от того, что сейчас там происходит, зависит судьба не только конкретных политиков, но и судьба России, а значит, и наша с вами. Итак, уже в ближайших номерах вы узнаете от Бориса Немцова нечто такое... Следите за газетой! Вадим АНДРЮХИН. Источник: "Дело"

Архив