Нижегородские новости март 01, 2000 г.

Внимание! Нижегородские предприятия и организации могут разместить свои новости или объявления в разделе "Нижегородские новости", заполнив ФОРМУ.

Место для разборок До цивилизованного рынка нам еще далеко. Однако есть все же приметы того, что мы к нему приближаемся. Теперь все больше предпринимателей, вместо того чтобы "забивать стрелки" для разборок друг с другом, выясняют отношения в суде. А уж когда мелкому предпринимателю надо выяснить отношения с властями или с крупным промышленным монстром, то тут уж, как говорится, сам Бог велел идти в арбитраж. В связи с тем, что арбитражный суд играет все большую роль в жизни российского бизнеса, о некоторых аспектах его деятельности мы попросили рассказать Сергея Анатольевича Войнова, заместителя председателя арбитражного суда области. Биографическая справка Сергей Войнов родился 21 мая 1961 года в городе Горьком. В 1987-м закончил Всесоюзный заочный юридический институт. С сентября по ноябрь 1996 года работал в прокуратуре города Кстова. Затем перешел на работу в Волго-Вятский арбитражный суд. С июня 1998 года -- заместитель председателя арбитражного суда Нижегородской области, председатель гражданской коллегии суда. Женат, имеет трех детей. Отголоски уголовного дела всплыли в арбитраже -- Сергей Анатольевич, почти десять лет вы проработали в Кстовской прокуратуре, из них большую часть -- заместителем прокурора. В 1996 году вы сменили профиль работы и ушли в Волго-Вятский арбитражный суд. Чем это было вызвано? -- На самом деле причин здесь было много, но главная -- хотелось узнать побольше. Кроме того, я был неудовлетворен ситуацией, которая сложилась в тот момент в правоохранительных органах. Скажем, когда я стал заместителем кстовского прокуратура, я контролировал работу десяти следователей с высшим юридическим образованием. Через девять лет под моим контролем было уже 32 следователя, из них высшее юридическое образование имели только начальник следственного отдела и два его заместителя. Естественно, некомпетентность сотрудников милиции сказывалась на качестве ведения следствия. Да и что вы хотите -- неужели профессионал будет работать за зарплату в одну тысячу рублей, как это было тогда. Обычно молодые люди приходили в милицию, получали по линии МВД высшее образование и уходили в коммерческие фирмы. Я очень сочувствую тем, кому сегодня приходится работать в правоохранительных органах. -- Возбуждали вы когда-нибудь уголовные дела в отношении сотрудников милиции? К каким последствиям это приводило? -- Да, было дело. Встречались и дача взяток, и хищения, и злоупотребления служебным положением. Однажды за хищение и злоупотребление служебным положением был осужден даже старший следователь Кстовского РОВД. -- Случались ли в вашей практике незавершенные дела? -- Конечно. Возьмем, к примеру, дело по заводу "НОРСИ". В свое время предприятие выдало вексельный кредит в 120 миллиардов рублей на покупку мазута. Взамен оно ничего не получило. Мы возбудили дело, но по истечении десяти дней оно было внезапно прекращено следственным управлением УВД. Естественно, доказать чью-нибудь вину в этом деле так и не удалось. Интересно, что через некоторое время с отголосками этого дела мне пришлось встретиться в арбитражном суде. Дело в том, что векселя завода "НОРСИ" предъявлялись предприятию к оплате, и оно не смогло получить по ним деньги. -- Рассматривая дела в суде, вы наверняка встречаетесь с признаками уголовных преступлений. Не возникает ли желание ненадолго вернуться в прокуратуру? -- Иногда бывает, но я могу сказать, что, если появляются основания для привлечения следственных органов, мы всегда направляем им соответствующую информацию. Например, мы направляли уведомления о действиях начальника Нижегородской таможни г-на Ивашкина в адрес Государственного таможенного комитета (ГТК) России и Поволжского таможенного управления. Из каких побуждений -- неизвестно, но фактически начальник таможни нарушил закон, перепоручив право взыскания таможенных платежей коммерческой фирме "Альбатрос". Причем таких сделок было много, и в рамках одной из них вместо 20 миллионов рублей до бюджета дошла лишь треть суммы. По линии ГТК г-ну Ивашкину был объявлен выговор. Что же касается действий прокуратуры, то там решался вопрос о проведении соответствующей проверки. Надо сказать, что правоохранительные и различные федеральные структуры никогда не оставляют без внимания нашу информацию. Другое дело -- качество предпринятых действий. Администрации города и области встретятся в суде -- Большое число дел, рассматриваемых в арбитражном суде, связано с действиями органов государственной власти. Как часто органы государственной власти выступают в роли ответчика? -- Достаточно часто. Например, в прошлом году мы взыскали с областной администрации несколько десятков миллионов рублей по облигациям 1996 года, выпущенных областью под товарный кредит. Совсем недавно департамент финансов администрации Нижегородской области подал в суд на администрацию и департамент финансов Нижнего Новгорода. Область предъявила иск ко взысканию 228,7 миллиона рублей с города. Если судить по исковому заявлению, то история достаточно тривиальная: город, получив дополнительные 20%-ные отчисления от подоходного налога, был обязан направить полученные средства на выплату детских пособий. По документам это 272 миллиона рублей. До конечного адресата дошли лишь 43,3 миллиона рублей, а оставшуюся сумму пришлось выплачивать областной администрации. Сами понимаете, она денег не печатает, и поэтому погашать долги наверняка пришлось за счет дальних районов региона. Теперь областная администрация просит взыскать остаток. Посмотрим. Если у нее будут веские основания, может, суд и взыщет требуемые деньги. После введения Бюджетного кодекса все бюджетные споры стали подведомственны арбитражному суду. Следовательно, можно сделать вывод, что нынешний спор между администрацией города и администрацией области в арбитражном суде далеко не последний. Если судить по тому скандалу, который произошел при принятии бюджета Нижнего Новгорода, то в суд будут поступать новые исковые заявления. -- Пытаются ли влиять на арбитражный суд органы государственной власти? -- Конечно же, власть пытается влиять на суд. Чаще всего это делает исполнительная власть в рамках процессов по банкротству. Самое больное место -- это утверждение кандидатуры внешнего управляющего. За эти места идет настоящая битва. Ведь тот, кого утверждают в роли управляющего, становится полноправным директором. Он может работать для оздоровления, а может привести предприятие к полному разорению, распродать имущество, то есть будет работать, исходя из тех целей и задач, которые перед ним поставили. Судя по бумагам, кандидатуры многих арбитражных управляющих согласуются в областной администрации. Именно она предлагает территориальному управлению по финансовому оздоровлению "своего" человека, чтобы потом его предложили нам. -- И как вам эти кандидатуры? -- Подготовка арбитражных управляющих у нас очень слабая. В основном они профессиональные ликвидаторы предприятий. Давайте абстрактно представим: основная масса управляющих -- это бывшие военные, бывшие директора уже развалившихся фирм и предприятий, бывшие чиновники. Получается, что директор довел до банкротства свой завод, а потом стал внешним управляющим. О каком оздоровлении здесь можно говорить? Хороших внешних управляющих катастрофически не хватает. Чему можно научиться на трехмесячных курсах, где так называемых специалистов пекут как блины? Иногда на место управляющего претендует человек, не только не имеющий управленческого опыта, но и не знающий специфики производства, которое он собирается выводить из кризиса. Создается впечатление, что кто-то "наверху" думает, будто бы главное для внешнего управляющего -- уметь направлять финансовые потоки в нужное русло. -- Получается, что в некоторых случаях вы утверждаете некомпетентных людей? -- Получается, что да. Иногда, например, приходится утверждать человека с первой категорией на такой завод, где требуется как минимум вторая. Для справки: первая категория дается каждому, кто прошел трехмесячные курсы по подготовке арбитражных управляющих. Вторую категорию получает тот, кто проработал по специальности более полугода. Третью категорию дают тем, кто имеет большой опыт и может работать на особо значимых объектах. Чаще всего "специалисты" обладают первой категорией, и, поскольку вторая и тем более третья в большом дефиците, приходится назначать внешним управляющим человека с первой категорией. За примером далеко ходить не надо -- та же приснопамятная "Варя" и ее управляющий Виктор Драчинский, который имеет первую категорию. -- И все же насколько вы самостоятельны в своих действиях? -- По закону мы самостоятельная ветвь власти. Мы уважительно относимся ко всем ветвям власти, и, конечно же, к "четвертой", но наступать на пятки никому не позволим. То, что находится в нашей компетенции, мы будем решать сами. Кстати, не так давно я с большим интересом прочитал бумагу одной областной структуры. Это был протокол некоего совещания. Носил он незамысловатое название "О причинах принятия арбитражным судом решения..." по такому-то делу. Меня это очень умилило. Кто-то не совсем отдает себе отчет в том, что пишется в этих протоколах. Между прочим, не исключено, что совсем скоро будет принят новый Арбитражно-процессуальный кодекс, который даст право оспаривать в арбитражном суде нормативные акты, выпущенные из-под пера чиновников. Дешевая юстиция обходится слишком дорого -- Сталкиваются ли судьи арбитражного суда с угрозами, исходящими от участников того или иного дела? Не было ли нападений на судей? Предлагаются ли взятки? -- Наверное, предлагаются, но я за своих коллег уверен. Если же говорить о нападениях на судей, то их в Нижегородской области не было. Правда, однажды произошел казус непосредственно в зале заседаний. Дождавшись ухода истца из зала после рассмотрения дела, выигравший предприниматель вынул из-за пазухи топор и заявил судье: "Вот видите, что я принес?" Увидев лицо судьи, тут же пояснил: "Да нет! Это не для вас, а для стороны по делу! На всякий случай". Могу сказать, что больше такого не повторится. Недавно в суде появился пост милиции, там же поставили детектор для поиска металла. По крайней мере, сейчас с огнестрельным оружием в суд не войдешь. Теперь пистолеты складываются в комнате у милиционеров. Впрочем, опасность, конечно же, есть всегда. Дела-то в арбитражном суде рассматриваются серьезные. Одной государственной пошлины в прошлом году мы дали почти десять миллионов рублей. Кроме того, по исполнительным листам взыскано 15 миллионов рублей. -- Выходит, что в прошлом году вы дали казне 25 миллионов рублей. Каково же после этого стало материальное обеспечение судей? -- Арбитражный суд для государства -- это прибыльная организация, но материальное благополучие судей оставляет желать лучшего. Если до августа 1998 года судья с десятилетним стажем получал около 800 долларов в месяц, то сейчас, с учетом роста курса, это около 160 долларов. К примеру, судья в США зарабатывает в месяц тысяч по десять долларов. Получается, что дешевая юстиция (как и милиция, прокуратура и ФСБ) государству обходится слишком дорого. Не исключено, конечно же, что в скором времени положение поправится. Насколько мне известно, исполняющий обязанности президента Владимир Путин планирует увеличить ассигнования на перечисленные структуры. Да и средства при большом желании найти можно. Для этого необходимо наладить хотя бы элементарный контроль за расходованием бюджета и сократить чиновничий аппарат. Если провести сравнение с советским временем, то получится, что количество чиновников на душу населения выросло в несколько раз. К тому же бюджет у нас абсолютно непрозрачный, а губернаторы и чиновники порой ощущают себя его полноправными хозяевами. Источник: "Монитор"

Архив